Франц Грильпарцер. Праматерь

Граф

О, позволь, слуга мой верный,
Раз еще, у края гроба,
Этой злой пустынной жизни,
Да, пустынной, но прекрасной, -
Раз еще взглянуть в глаза;
Эту радость, эти муки,
В миг последний, в миг разлуки
Затаить навек глубоко
В человеческой груди.
Дай в последний раз изведать
Сладость горького напитка,
А потом - бери, Судьба!

Берта

Нет, не смерть, отец мой, нет!
Нет, не надо умирать!
Кто без вас отцом мне будет?
О, не надо умирать!

Граф

Хочешь детскими руками
Колесом Судьбы ты править?
Не сдержать руке земной
Колесницы громовой.

Входит Солдат.

Солдат (Капитану)

Пойман только что разбойник;
У пруда лежал он, прячась
В камышах прибрежных, мы же
Привели его сюда.

Граф

А! Разбойник!

Берта

Правый боже!

Граф

Юный? Стройный и высокий?

Солдат

Нет, почти уже старик.
Говорить он с вами хочет;
Что-то важное расскажет
И для вас и для себя.

Капитан

Как осмелился убийца
Человека час последний...

Граф

Нет, мой милый, пусть войдет.
Если грешен предо мною,
Я хочу его простить.
Если ж я ему нанес
Оскорбленье иль обиду,
Должен я очистить совесть
От проклятья бедняка.

Капитан

Пусть войдет.

Солдат уходит.

Гюнтер

Мой господин!
Неудобно это ложе;
В вашу спальню родовую
Дайте вас перенести.

Страницы: (79) :  <<  ... 49505152535455565758596061626364 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

.....
- Да, да. Я знаю, вы считаете мистера Порчерлестера легкомысленным. Так
вам нравится эта Серенада?
- Гм!.. Собственно говоря... А вам она нравится?
- Я ее обожаю. Я очарована ею. Я только ею живу последние три дня.
- Должен признаться, я всегда находил ее необычайно красивой. Надеюсь,
я буду иметь удовольствие услышать ее в вашем исполнении по окончании
нашего маленького спектакля.
- В моем исполнении! О, я не осмелюсь! А вот и мистер Порчерлестер.
Сейчас я возьму с него слово, что он споет ее нам.
- Грин, - посмеиваясь, сказал Порчерлестер, - мне не хотелось бы
напрасно тревожить вас, но человек, который должен играть на волшебном
роге, не явился.
- Боже мой! - воскликнул я. - Ведь я приказал ему быть ровно в половине
восьмого. Если он не придет, пьеса погибла.
Поспешно извинившись перед Линдой, я торопливо спустился в холл.
Корнет-а-пистон лежал там на столе. Значит, Порчерлестер прибег к
бесчестному обману, чтобы избавиться от меня. Я уже хотел вернуться и
потребовать объяснений, но тут мне в голову пришла мысль, что корнетист
мог оставить здесь свой инструмент после утренней репетиции, а сейчас и в
самом деле не пришел. Однако слуга, которого я позвал, доложил мне, что
солдат с военной точностью явился ровно в половине восьмого. Согласно
моему приказанию, его провели в смежный с холлом зал, где был накрыт ужин,
и дали ему стакан вина и сандвич. Значит, Порчерлестер обманул меня. Слуга
вернулся к своим обязанностям, оставив меня в холле наедине с моим гневом,
и тут, сам не знаю почему, я принялся разглядывать блестящий медный
инструмент, лежащий на столе. Среди неодушевленных предметов, которые
окружали меня, корнет как-то особенно выделялся своей молчаливостью и
неподвижностью, как будто, затаив грозный звук, он намеренно поджидал
случая выпустить его на волю. Я подкрался к столу и осторожно дотронулся
указательным пальцем до одного из клапанов. Потом осмелел и нажал на него.
Клапан щелкнул. Из зала донесся какой-то шорох, и я с виноватым видом
отскочил от корнета...