Читайте также:
А сейчас в газах ее был жаркий свет, щеки позолочены солнцем, в линиях тела уже чувствовалась легкая, едва намечавшаяся округлость...
Он может изгнать друзей истины, но истина превозможет; он может унизить художника, но искусства подделать он не в состоянии...
И туча бежала за тучей, За валом мятежился вал. Встречали мы остров плавучий, Но он от очей ускользал. И там, где и..
Смотрите также:
Илья Эренбург. Об Александре Блоке
А. Федоров. Путь Блока-драматурга
Тайна поэмы Двенадцать, или Ленин не мог быть другим.
Памяти Александра Блока
Александр Блок - патология любви
Все статьи
Духовный путь Александра Блока
А. Блок—символист
Александр Блок и революция (Поэма Двенадцать)
Пророчество поэта А. Блока
Стихотворение Блока (На железной дороге)
Все рефераты и сочинения
Поиск по библиотеке:
Ваши закладки:
Вы читаете «Франц Грильпарцер. Праматерь», страница 16 (прочитано 19%)
«Балаганчик», закладка на странице 7 (прочитано 86%)
«Возмездие», закладка на странице 2 (прочитано 5%)
«Действо о Теофилеt», закладка на странице 11 (прочитано 77%)
«Король на площади», закладка на странице 12 (прочитано 55%)
«Незнакомка», закладка на странице 16 (прочитано 94%)
«О любви, поэзии и государственной службе», закладка на странице 5 (прочитано 67%)
«Песня судьбы», закладка на странице 26 (прочитано 69%)
«Последние дни императорской власти», закладка на странице 35 (прочитано 39%)
«Рамзес», закладка на странице 3 (прочитано 15%)
«Роза и крест», закладка на странице 38 (прочитано 93%)
«Рыцарь-монах», закладка на странице 4 (прочитано 60%)
«Стихотворения 1897-1903 гг, не вошедшие в основное собрание», закладка на странице 12 (прочитано 15%)
«Стихотворения. Книга первая (1898-1904)», закладка на странице 26 (прочитано 49%)
«Стихотворения. Книга вторая (1904-1908)», закладка на странице 26 (прочитано 38%)
«Стихотворения. Книга третья (1907-1916)», закладка на странице 13 (прочитано 20%)
«Шуточные стихи и сценки», закладка на странице 5 (прочитано 80%)
«Александр Блок. Из записных книжек и дневников», закладка на странице 13 (прочитано 44%)
«Владимир Соловьев и наши дни», закладка на странице 2 (прочитано 33%)
«Джордж Гордон Байрон. Стихотворения», закладка на странице 3 (прочитано 40%)
«Из объяснительной записки для Художественного театра», закладка на странице 2 (прочитано 20%)
Коррекция ошибок:
На нашем сайте работает система коррекции ошибок .
Пожалуйста, выделите текст, содержащий орфографическую ошибку и нажмите Ctrl+Enter. Письмо с текстом ошибки будет отправлено администратору сайта.
|
Франц Грильпарцер. Праматерь
Но посмею ли сказать я
Здесь, на месте, где сейчас
Только тень ее бродила...
С робким взглядом прерывает речь; Берта жмется к нему и следит за его
взглядом глазами.
Господин мой, вы сурово
Брови хмурите! Нет сил...
Рвется грудь моя на части,
Самому мне станет страшно,
Но не в силах я молчать. -
Госпожа, идите ближе,
Содрогайтесь, внемля мне:
Вместе с телом опустили
В гроб кровавый только семя,
Но не самый плод греха.
Преступленье, что кровавой
Сталью ей отомщено,
Говорит преданье, было
Свершено в последний ею,
Но, увы! не в первый раз.
Сын единственный ее,
Тот, кто в вашем древнем роде
Вашим праотцем считался,
Кто в наследство получил
Имя, лены и богатства, -
Он...
Граф
Молчи!
Гюнтер
Уж все сказал я!
Он, неведомый отцу,
Был он грешным сыном счастья,
Был плодом преступной страсти!
Грех единой страстной ночи
Не дает сомкнуть ей очи,
И бродить средь мрачных зал
Темный рок ей указал,
В каждом внуке - плод свой видеть,
Лик свой каждому явить,
Тяжкий грех в нем ненавидеть,
Жар страстей былых любить.
Так она томится годы
И, томясь, упорно ждет,
Чтобы сгинул древний род,
Но, пока открыты вежды,
Каждый ваш удар - она
С тайным страхом и надеждой
Сторожить осуждена.
Оттого - протяжно воет
Ветер в мрачных переходах,
Полон стуков мрак ночной...
Отдаленный шум.
Берта
Небо!
Гюнтер
Горе!..
Граф
Что случилось?
Шум повторяется.
Страницы: (79) : << ... 891011121314151617181920212223 ... >>
Полный текст книги
Перейти к титульному листу
Версия для печати
Тем временем:
..... Только и всего, только
одно мгновенье! Почему именно в этот день и час, именно в эту минуту и по
такому пустому поводу впервые в жизни вспыхнуло мое сознание столь ярко, что
уже явилась возможность действия памяти? И почему тотчас же после этого
снова надолго погасло оно?
Младенчество свое я вспоминаю с печалью. Каждое младенчество печально:
скуден тихий мир, в котором грезит жизнью еще не совсем пробудившаяся для
жизни, всем и всему еще чуждая, робкая и нежная душа. Золотое, счастливое
время! Нет, это время несчастное, болезненно-чувствительное, жалкое.
Может быть, мое младенчество было печальным в силу некоторых частных
условий? В самом деле, вот хотя бы то, что рос я в великой глуши. Пустынные
поля, одинокая усадьба среди них... Зимой безграничное снежное море, летом
-- море хлебов, трав и цветов... И вечная тишина этих полей, их загадочное
молчание... Но грустит ли в тишине, в глуши какой-нибудь сурок, жаворонок?
Нет, они ни о чем не спрашивают, ничему не дивятся, не чувствуют той
сокровенной души, которая всегда чудится человеческой душе в мире,
окружающем ее, не знают ни зова пространств, ни бега времени. А я уже и
тогда знал все это. Глубина неба, даль полей говорили мне о чем-то ином,
{11} как бы существующем помимо их, вызывали мечту и тоску о чем-то мне
недостающем, трогали непонятной любовью и нежностью неизвестно к кому и чему
...
Где были люди в это время? Поместье наше называлось хутором, -- хутор
Каменка, -- главным имением нашим считалось задонское, куда отец уезжал
часто и надолго, а на хуторе хозяйство было небольшое, дворня малочисленная.
Но все же люди были, какая-то жизнь все же шла. Были собаки, лошади, овцы,
коровы, работники, были кучер, староста, стряпухи, скотницы, няньки, мать и
отец, гимназисты братья, сестра Оля, еще качавшаяся в люльке ...
Почему же остались в моей памяти только минуты полного одиночества? Вот
вечереет летний день. Солнце уже за домом, за садом, пустой, широкий двор в
тени, а я (совсем, совсем один в мире) лежу на его зеленой холодеющей траве,
глядя в бездонное синее небо, как в чьи-то дивные и родные глаза, в отчее
лоно свое...
|