Александр Блок. Из записных книжек и дневников

<...>
Если бы я умер теперь, за моим гробом шло бы много народу, и была бы
кучка молодежи.
Читал поэму Пяста, поражался ее подлинностью и значительностью.
Наконец прочел всю. Стихи "Апрель" Сережи Соловьева - нет, не только
"патологическое" талантливо (как говорила мама), есть, например, "Шесть
городов".
Мы кончили обедать, пришел Серг. Серг. Петров, назвавший себя на
карточке и на сборнике стихов "Грааль Арельский", что утром (когда он
передал карточку) показалось мне верхом кощунства и мистического анархизма.
Пришел - лицо неприятное, провалы на щеках, маленькая, тяжелая фигурка.
Стал задавать вопросы - вяло, махал рукой, что незачем спрашивать, что
выходит трафарет, интервью. О нем днем говорил мне Георгий Иванов, но он не
такой (как говорил Георгий Иванов). Бывший революционер, хотел возродить
"Молодую Россию" 60-х годов, был в партии (с<эоциал>. р<эеволюционеров>.),
сидел в тюрьмах, астроном (при университете), работает в нескольких
обсерваториях, стрелялся и травился, ему всего 22 года, но и вид и душа
старше гораздо.
Не любит мира. "Люди не понимают друг друга". Скучно. Есть
Гамсуновское. Уезжает, живет один в избушке, хочет жить на Волге, где
построит на клочке земли обсерваторию. Зовет меня ночью в обсерваторию
Народного дома смотреть звезды. Друг Игоря Северянина. Принес сборник
стихов. "Азеф нравится - сильный человек", - нравился до тех пор, пока не
стал "просить суда". Его пригнула к земле вселенная, звездные пространства,
с которыми он имеет дело по ночам. Звезды ему скучны (в науке разуверился,
она - тоскливое кольцо, несмотря на ее современное возвращение к
древности), но "красивы" (говорит вместо "прекрасны"). "Бога не любит".


4 декабря*

Наталия Николаевна, я пишу Вам бесконечно усталый, эти дни - на сто
лет старше Вас. Пишу ни о чем, а просто потому, что часто, и сейчас, между
прочим, думаю о Вас и о Ваших письмах, и Ваша нота слышится Мне.
В душе у меня есть темный угол, где я постоянно один, что иногда, в
такие времена, как теперь, становится тяжело. Скажите, пожалуйста,
что-нибудь тихое мне - нарочно для этого угла души - без той гордости,
которая так в Вас сильна, и даже - без красоты Вашей, которую я знаю.
Если же Вы не можете сейчас, или просто знаете о себе, что Вы так еще
молоды, что не можете отрешиться от гордости и красоты, то ничего не
пишите, а только так, подумайте про себя, чтобы мне об этом узнать.

* Черновик письма к Н. Н. Скворцовой. 1912


13 января

Пришла "Русская мысль" (январь). Печальная, холодная, верная - и всем
этим трогательная - заметка Брюсова обо мне.

Страницы: (28) :  <<  ... 6789101112131415161718192021 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...

Ничего нет страшнее духовного банкротства. Человек может быть гол, нищ,
но если у него есть хоть какая-нибудь задрипанная идея, цель, надежда, мираж
- все, начиная от намерения собрать лучший альбом марок и кончая грезами о
бессмертии, - он еще человек и его существование имеет смысл. А вот так...
Когда совсем пусто, совсем темно.

Она: За то, чтобы сбывались все мечты.
Он: А я предлагаю тост за мечты, которые никогда не сбываются. Мечтают
все, а сбывается у некоторых. Самые прекрасные мечты всегда несбыточны.

Он чувствовал себя там, как дома, а дома он чувствовал себя скверно.

Он поминал чужих матерей чаще, чем их поминали сами чужие.

Из него не получится даже пьяницы.

Я хозяин своей жизни: хочу умру, хочу - нет.

Стройна как знак вопроса.

Пустота в желудке хуже, чем душевная пустота.

В последнем припадке молодости... припадок гордости.

Он был горд и из боязни, что с ним не поздороваются, не здоровался сам.
Вид у него был неприятный, казалось, подойдет и попросит взаймы
десятку.

Обладатель этих прелестей (ее муж) стоял рядом.

Действие в 1997 г. Ученый (кретин). В его руках жизнь планеты. Может
взорвать атмосферу. Отсюда - абсурд: вся философия, культура и т.д. зависит
от состояния (а оно ненормальное, испорченное алкоголем и совершенными в это
время наркотиками) одного человека.

Она хотела, чтобы ее будущий муж пронес ее по жизни на руках.

Красивая женщина, выбрав некрасивого человека, сознает, что она делает
ему снисхождение, и всю жизнь напоминает ему об этом.

Спасибо за то, что вы меня слушали. У меня ведь собеседников нет, у
меня все приятели собутыльники.

Не знаю, цинично это или нет, но своего отца, которого я не помню (он
умер), я не уважаю, не берегу, как это обычно говорят, связанную с ним
память, потому что я не видел его, не знаю его.

Счастливый человек всегда в чем-нибудь виноват. Перед многими людьми он
виноват уже в том, что он счастлив...