Стихотворения. Книга первая (1898-1904)

Но, может быть"
#93 "Брожу в стенах монастыря"
#94 "На ржавых петлях открываю ставни"
#95 "Хоронил я тебя, и, тоскуя"
#96 "Ушли в туман мечтания"
#97 "Пробивалась певучим потоком"
#98 На смерть деда
#99 "Я, отрок, зажигаю свечи"
#100 "Говорили короткие речи"
#101 "Сбежал с горы и замер в чаще"
#102 "Как сон, уходит летний день"
#103 "Я и молод, и свеж, и влюблен"
#104 "Ужасен холод вечеров"
#105 "Свет в окошке шатался"
#106 "Тебе, Тебе, с иного света"
#107 "Без Меня б твои сны улетали"
#108 "В чужбину по гудящей стали"
#109 "Золотистою долиной"
#110 "Я вышел в ночь - узнать, понять"
#111 "Давно хожу я под окнами"
#112 "В городе колокол бился"
#113 "Я просыпался и всходил"
#114 Экклесиаст
#115 "Она стройна и высока"
#116 "Был вечер поздний и багровый"
#117 Старик
#118 "При жолтом свете веселились"
#119 "Явился он на стройном бале"
#120 "Свобода смотрит в синеву"
#121 "Ушел он, скрылся в ночи"
#122 Religio:

#123 1. "Любил я нежные слова"
#124 2. "Безмолвный призрак в терему"
#125 "Вхожу я в темные храмы"
#126 "будет день, словно миг веселья"
#127 "Его встречали повсюду"
#128 "Разгораются тайные знаки"
#129 "Мне страшно с Тобою встречаться"
#130 "Дома растут, как желанья"

=================================================================


СТИХИ О ПРЕКРАСНОЙ ДАМЕ

(1901-1902)


ВСТУПЛЕНИЕ

Отдых напрасен. Дорога крута.
Вечер прекрасен. Стучу в ворота.

Дольнему стуку чужда и строга,
Ты рассыпаешь кругом жемчуга.

Терем высок, и заря замерла.
Красная тайна у входа легла.

Кто поджигал на заре терема,
Что воздвигала Царевна Сама?

Каждый конек на узорной резьбе
Красное пламя бросает к тебе.

Купол стремится в лазурную высь.
Синие окна румянцем зажглись.

Все колокольные звоны гудят.
Залит весной беззакатный наряд.

Ты ли меня на закатах ждала?
Терем зажгла? Ворота отперла?

28 декабря 1903


* * *

Я вышел. Медленно сходили
На землю сумерки зимы.
Минувших дней младые были
Пришли доверчиво из тьмы...

Пришли и встали за плечами,
И пели с ветром о весне...
И тихими я шел шагами,
Провидя вечность в глубине..

О, лучших дней живые были!
Под вашу песнь из глубины
На землю сумерки сходили
И вечности вставали сны!..

25 января 1901. С.-Петербург


* * *

Ветер принес издалёка
Песни весенней намек,
Где-то светло и глубоко
Неба открылся клочок.

В этой бездонной лазури,
В сумерках близкой весны
Плакали зимние бури,
Реяли звездные сны.

Робко, темно и глубоко
Плакали струны мои.
Ветер принес издалёка
Звучные песни твои.

Страницы: (52) :  <<  ... 891011121314151617181920212223 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Однажды, когда плата за помещение впервые не была внесена в течение двух месяцев и хозяин угрожал выселением, не кто иной, как Фелипе Ривера, поломойка в жалкой, дешевой, изношенной одежде, положил шестьдесят золотых долларов на конторку Мэй Сэтби. Это стало повторяться и впредь. Триста писем, отпечатанных на машинке (воззвания о помощи, призывы к рабочим организациям, возражения на газетные статьи, неправильно освещающие события, протесты против судебного произвола и преследований революционеров в Соединенных Штатах), лежали неотосланные, в ожидании марок. Исчезли часы Вэры, старомодные золотые часы с репетиром, принадлежавшие еще его отцу. Исчезло также и простенькое золотое колечко с руки Мэй Сэтби. Положение было отчаянное. Рамос и Арел-лано безнадежно теребили свои длинные усы. Письма должны быть отправлены, а почта не дает марок в кредит. Тогда Ривера надел шляпу и вышел. Вернувшись, он положил на конторку Мэй Сэтби тысячу двухцентовых марок.
- Уж не проклятое ли это золото Диаса? - сказал Вэра товарищам. Они подняли брови и ничего не ответили. И Фелипе Ривера, мывший пол для революции, по мере надобности продолжал выкладывать золото и серебро на нужды Хунты.
И все же они не могли заставить себя полюбить его. Они не знали этого мальчика. Повадки у него были совсем иные, чем у них. Он не пускался в откровенности. Отклонял все попытки вызвать его на разговор, и у них не хватало смелости расспрашивать его.
- Возможно, великий и одинокий дух... не знаю, не знаю! - Ареллано беспомощно развел руками.
- В нем есть что-то нечеловеческое, - заметил Рамос.
- В его душе все притупилось, - сказала Мэй Сэтби. - Свет и смех словно выжжены в ней. Он мертвец, и вместе с тем в нем чувствуешь какую-то страшную жизненную силу.
- Ривера прошел через ад, - сказал Паулино. - Человек, не прошедший через ад, не может быть таким, а ведь он еще мальчик.
И все же они не могли его полюбить. Он никогда не разговаривал, никогда ни о чем не расспрашивал, не высказывал своих мнений. Он мог стоять не шевелясь - неодушевленный предмет, если не считать глаз, горевших холодным огнем, - покуда споры о революции становились все громче и горячее...