Роза и крест

Изора (в окне)

Зачем меня будят так рано?

Граф

Это вы? Вы не спите?

Изора

Если вы не верите мне, можете обыскать мои покои... Что случилось?

Граф

Сторож умер здесь на дворе...

Доктор

Сколько крови! Сколько крови!

Граф

Какая досада! Кто же теперь будет стеречь замок? - Изора, что с вами? -
Вы плачете?

Изора

Мне жаль его. Он был все-таки верным слугой.

1912








КОММЕНТАРИИ

Сборники своих пьес Блок издавал трижды - в 1908, 1916 и 1918 годах. В
последние годы жизни Блок планировал наиболее полное издание своего
"Театра", которое, однако, при жизни поэта осуществлено не было.
Драматические произведения Блока печатаются в настоящем издании по т. 4
Собрания сочинений А. Блока в 8 томах с проверкой и правкой по сборнику
"Театр" 1918 года (и правленной Блоком корректуре этого издания, Институт
русской литературы АН СССР, Ленинград) и ряду разрозненных публикаций
1918-1921 годов.

Роза и Крест

Печатается по тексту сборника "Театр" (1918).
Созданная в годы работы над стихами, составившими книгу третью
"Стихотворений" Блока, драма "Роза и Крест" перекликается с блоковской
лирикой того же времени. По своей ведущей философской идее "Радости -
Страданья" пьеса созвучна таким программным стихотворениям, как "Второе
крещенье" (т. 2 наст. издания), "К Музе" и "Да. Так диктует вдохновенье..."
(т. 3).
Источники, питающие содержание "Розы и Креста", необычайно богаты. Еще
в декабре 1906 года Блок набрасывает в записной книжке сценку, отдаленно
предвосхищающую мотивы будущей драмы: "Люди (может быть, те самые
влюбленные) находят в проясняющихся сумерках в углу у стены башни (в углу
зала) еле живого старого скомороха и менестреля (он, может быть, учит их
любви)". Конфликт, намек на который содержится в этой зарисовке, был
использован Блоком в драме, создававшейся по заказу со стороны, как глубоко
знакомый и прочувствованный лично. По счастливому совпадению, заказ на
балетный сценарий из жизни трубадуров не противоречил раннему замыслу Блока
и формально, предлагая ту же историческую основу действия, к которой
склонялся Блок. Исторический фон драмы и ее финальные сюжетные решения
сближают "Розу и Крест" с "Нюрнбергскими майстерзингерами" Вагнера.
Напряженность блоковской постановки проблем долга (отчасти понимаемого
поэтом как рок), любви, верности, радости и страдания усиливается
сложнейшими обстоятельствами личной жизни Блока в 1912-1913 годах.

Страницы: (41) :  <<  ... 32333435363738394041

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... A rough wooden bench had been placed against the trunk; and on this Montanelli sat down. Arthur was studying philosophy at the university; and, coming to a difficulty with a book, had applied to "the Padre" for an explanation of the point. Montanelli was a universal encyclopaedia to him, though he had never been a pupil of the seminary.
     "I had better go now," he said when the passage had been cleared up; "unless you want me for anything."
     "I don't want to work any more, but I should like you to stay a bit if you have time."
     "Oh, yes!" He leaned back against the tree-trunk and looked up through the dusky branches at the first faint stars glimmering in a quiet sky. The dreamy, mystical eyes, deep blue under black lashes, were an inheritance from his Cornish mother, and Montanelli turned his head away, that he might not see them.
     "You are looking tired, carino," he said.
     "I can't help it." There was a weary sound in Arthur's voice, and the Padre noticed it at once.
     "You should not have gone up to college so soon; you were tired out with sick-nursing and being up at night. I ought to have insisted on your taking a thorough rest before you left Leghorn."
     "Oh, Padre, what's the use of that? I couldn't stop in that miserable house after mother died. Julia would have driven me mad!"
     Julia was his eldest step-brother's wife, and a thorn in his side.
     "I should not have wished you to stay with your relatives," Montanelli answered gently. "I am sure it would have been the worst possible thing for you. But I wish you could have accepted the invitation of your English doctor friend; if you had spent a month in his house you would have been more fit to study."
     "No, Padre, I shouldn't indeed! The Warrens are very good and kind, but they don't understand; and then they are sorry for me,--I can see it in all their faces,--and they would try to console me, and talk about mother...