Роза и крест

Бертран

Прекрасная обманщица!
Пускай умру, я должен ей помочь.
Что б ни было - вперед! - На север, в ночь!

Уходит.


ДЕЙСТВИЕ ВТОРОЕ

СЦЕНА I

Берег океана.

Бертран (на коне)

Куда я заехал? Снег слепит глаза, ветер свистит в уши! Безумец! Все
равно - вперед, усталый конь!

Скрывается за камнем.

Гаэтан (поет)

"Не верь безумию любви!
За радостью - страданье!
За радостью - страданье!"

Рыбак (поет)

"Не спи, король, не спи, Граллон,
Твой город в воду погружон!
Кэр-Ис лежит на дне морей,
Проклятье дочери твоей!"

Гаэтан

"Проклятье дочери твоей!"
Эй, рыбак!

Рыбак

С нами крестная сила! За снегом ничего не разобрать! Был рыцарь, теперь
- ты! Я думал, это мой голос раздается в скалах. Или ты призрак?

Гаэтан

Ты кричишь на меня, однако поешь мою песню.

Рыбак

Какую твою песню? Сумасшедший ты, что ли? Эту песню поют и в Плугасну,
и в Плуэзеке, и у нас, в Плугерно.

Гаэтан

А где был город Кэр-Ис?

Рыбак

Да, говорят, здесь неподалеку. Видишь ту кучу камней на берегу?

Гаэтан

Вижу. Впереди - лев, потом - конь...

Рыбак

Никакого там нет коня, а просто - камни, и в камнях - заводь. Туда
летом заплывают самые жирные крабы. Вот там, говорят, и ходит каждый
сочельник святой Гвеннолэ. - А тебя откуда бог несет?


Гаэтан
Я - из Трауменека.

Рыбак

Трауменека? - Не слыхал что-то.

Гаэтан

Ведь здесь недалеко Аберврак?

Рыбак

Ну да, монастырь...

Гаэтан

Так мимо монастырского сада - к колодцу, от колодца - в гору, до первых
домов Ландеда...

Рыбак

Кто же не знает Ландеда! Мы все туда на праздник ходим...

Гаэтан

Поверни, не доходя до церкви, налево, полем, там скоро и будет
Трауменек.

Страницы: (41) :  <<  ... 45678910111213141516171819 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Слово (в беседе) как прервание исконных немот. Да
не только в беседе, то же и с гораздо большим правом опыта могу утвердить и
о стихе. Пастернак живет не в слове, как дерево - не явственностью листвы, а
корнем (тайной). Под всей книгой - неким огромным кремлевским ходом -
тишина.
"Тишина, ты лучшее
Из всего, что слышал... "
Столь же книга тишизн, сколь щебетов.
Теперь, прежде чем начать о его книге (целом ряде ударов и отдач), два
слова о проводах, несущих голос: о стихотворном его даре. Думаю, дар
огромен, ибо сущность, огромная, доходит целиком. - Дар, очевидно, в уровень
сущности, редчайший случай, чудо, ибо почти над каждой книгой поэта вздох:
"С такими данными..." или (неизмеримо реже) - "А доходит же все-таки
что-то"... Нет, от этого Бог Пастернака и Пастернак нас - помиловал.
Единственен и неделим. Стих - формула его сущности. Божественное "иначе
нельзя". Там, где может быть перевес "формы" над "содержанием", или
"содержания" над "формой",- там сущность никогда и не ночевала. - И
подражать ему нельзя: подражаемы только одежды. Нужно родиться вторым таким.
О доказуемых сокровищах поэзии Пастернака (ритмах, размерах и пр.)
скажут в свое время другие - и наверно не с меньшей затронутостью, чем я - о
сокровищах недоказуемых.
Это дело специалистов поэзии. Моя же специальность - Жизнь.

---

- "Сестра моя Жизнь"! - Первое мое движение, стерпев ее всю: от первого
удара до последнего - руки настежь - так, чтоб все суставы хрустнули. Я
попала под нее, как под ливень.
- Ливень: все небо на голову, отвесом - ливень впрямь, ливень вкось, -
сквозь, сквозняк, спор световых лучей и дождевых, - ты ни при чем: раз уж
попал - расти!
- Световой ливень.
---

Пастернак - большой поэт. Он сейчас больше всех: большинство из сущих
были, некоторые есть, он один будет. Ибо, по-настоящему, его еще нет: лепет,
щебет, дробен, весь в Завтра! - захлебывание младенца, - и этот младенец -
Мир...