Последние дни императорской власти

23
февраля ранены 2 помощника пристава, сегодня утром на Выборгской
стороне толпой снят с лошади и избит полицмейстер полковник Шалфеев, в
виду чего полицией произведено несколько выстрелов в направлении
толпы, откуда последовали ответные выстрелы. Сегодня днем более
серьезные беспорядки происходили около памятника Императору Александру
III, на Знаменской площади, где убит пристав Крылов. Движение носит
неорганизованный стихийный характер, наряду с эксцессами
противоправительственного свойства буйствующие местами приветствуют
войска. Прекращению дальнейших беспорядков принимаются энергичные меры
военным начальством. Москве спокойно М. В. Д. Протопопов".
Около 9 часов вечера Хабалов получил напечатанную на юзе и
переданную по прямому проводу в генеральный штаб телеграмму:
"Повелеваю завтра же прекратить в столице беспорядки, недопустимые в
тяжелое время войны с Германией и Австрией. Николай".
Часов в 10 собрались начальники участков, командиры запасных
частей, которым Хабалов прочел телеграмму и сказал, что должно быть
применено последнее средство: если толпа агрессивна, действовать по
уставу, т.-е., открывать огонь после троекратного сигнала; в остальных
случаях-продолжать действовать кавалерией.
Хабалова царская телеграмма "хватила обухом". Он так расстроился,
что когда вечером к нему позвонил Лелянов, он сказал ему: "Вы выдумали
какой-то незаконный проект, совершенно несогласный с городским
положением, я не могу на это согласиться". Дело в том, что заезжавший
днем Протопопов сообщил, что "город выдумал какой то революционный
проект с продовольствием".
Весь день происходили заседания думских фракций, комиссий, бюро
блока, центрального бюро военно-промышленного комитета.
Вечернее заседание Городской Думы, где рассматривался вопрос о
введении хлебных карточек, по докладу охранного отделения, "вскоре
приняло характер памятных по 1905 году революционных митингов". На
собрании говорили сенатор Иванов, члены Государственной Думы Шингарев
и Керенский, представители рабочих; ждали Родзянко, но он не мог
приехать, будучи занят в Государственной Думе, где разбирался
законопроект о расширении прав городских самоуправлений в области
продовольствия.
В ночь на 26 февраля "было арестовано около 100 членов
революционных организаций, в том числе 5 членов Петроградского
Комитета Российской Социал-демократической Партии". На собрании в
помещении Центрального Военно-Промышленного Комитета "были арестованы
два члена Рабочей Группы, избегнувшие задержания во время ликвидации в
минувшем январе месяце этой преступной группы".
Родзянко был у Голицына и просил его выйти в отставку.

Страницы: (88) :  <<  ... 22232425262728293031323334353637 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

...
КУЗАКОВ (забеспокоился). Слушай, а может, он клинья подбивает, а?
ГАЛИНА. Ну что ты. Ему уже лет под пятьдесят. Да и глупости все это. Ты
ведь знаешь.
КУЗАКОВ. Ну смотри. Делай, как тебе лучше. (Взглянул на часы.) Ну
вот... пора. (Поднялся.)
ГАЛИНА. Ты возьми один ключ. Возьми с собой.
КУЗАКОВ. Зачем мне ключ?
ГАЛИНА. Я буду ждать тебя каждый день.

Они обнялись.

КУЗАКОВ. Чудная. Раньше мая не вернусь - все равно... Ну ладно,
ладно... Много ждала, немного подождешь. Пару лет отпахал, а теперь
как-нибудь... Отмахнемся.
ГАЛИНА. Подожди... Если на этот раз у нас будет ребенок... Слышишь?..
КУЗАКОВ. Сын. На меньшее я не согласен... А что - уже...
ГАЛИНА. Нет... Не знаю...
КУЗАКОВ. Если что - отбей мне телеграмму.
ГАЛИНА. Телеграмму? С ума сошел. Как же ее отобьешь, телеграмму?
КУЗАКОВ. А просто: "Все в порядке. Жена".
ГАЛИНА. Да ну тебя...
КУЗАКОВ. Говорю тебе, телеграмму. И никаких!.. Ну, прощай...

Свет медленно гаснет, музыка затихает, поворачивается круг, и свет
медленно зажигается.
Кузаков сидит в кресле с портретом жены в руках. Затем он направляется
в другую комнату и зажигает там свет. Перед нами небольшая комнатка,
предназначенная, по-видимому, для спальни. Но она сейчас заставлена старой
мебелью. Здесь и никелированная кровать, и комод, и слоны на комоде, и
громоздкие настольные часы.
Кузаков, остановившись в дверях, попеременно рассматривает обе комнаты,
после чего входит в спальню, падает на кровать и лежит некоторое время,
глядя в потолок. Но вот он что-то услышал, вскочил, выбежал в сени и через
мгновение вернулся вместе с Валерией, стюардессой лет двадцати шести.

ВАЛЕРИЯ (сунула ему в руки плащ). Держите. (Молча уселась в кресло,
достала сигареты, закурила.)
КУЗАКОВ. Вы к Галке, верно?.. Когда она придет, вы не знаете?
ВАЛЕРИЯ. Я думала, она дома.
КУЗАКОВ. Когда у нее кончается работа?
ВАЛЕРИЯ. Когда как. Не знаю...