Песня судьбы

..

Старуха

Что ты, что ты, господь с тобой...

Фаина

Смотри, старуха: видишь, какой стоит? На щеке - черная полоса. С нами
крестная сила! Не хочу такого!.. Не хочу!.. (Герман делает шаг вперед.)
Смотри, идет, идет... Ах, вот что! (Ее глаза загораются гневом; она
оборачивается.) Кто тебя впустил?

Герман

Сам пришел.

Фаина

Как же ты посмел?

Герман

Хочу смотреть на тебя.

Фаина

Хочешь - ударю еще?

Герман

Бей.

Фаина (встает)

Вот какой ты? Кто же ты такой?

Герман

Человек.

Фаина

Человек? В первый раз слышу. - У тебя лицо в крови.

Герман

У меня - сердце в крови.

Фаина

Так ты - человек? Хорошо, посмотрим. (Она берет его за руку и с минуту
пристально смотрит ему в глаза; он выдерживает взгляд этих огромных,
безумных и втайне печальных глаз.) Влюбился? А если мне с тобой скучно
станет?

Герман

Скучно станет - прогонишь. - Я много понял. Тут все только и
начинается. С тех пор, как ты ударила меня бичом.

Фаина (с улыбкой)

Что начинается-то? Как влюбился... а за что? Я своего лица не люблю:
видишь, какая я усталая, бледная. В меня только издали влюбляются. - А
подойдут, и сейчас прочь отойдут. Да разве в меня можно влюбиться? Я -
случайная.

Герман

Ты - вечная. Как звезда.

Фаина (смеется)

Как звезда. Звезда падучая... Ну, прости, что я тебя ударила... иди...

Герман

Куда я пойду?

Фаина задумалась. Герман отходит к двери.

Фаина

Куда ты?

Герман

Ты велела уйти.

Фаина (встает)

А может быть, я все неправду сказала! Ты думаешь, правда, я не люблю
своего лица? Думаешь, мало мне руки целовали? Миллион раз. Только я - не
хочу. Мне надо просто, ласково. Как молитва. Никто не достоин!

Герман (тихо)

Прощай.

Фаина

Постой. Ты боишься меня? Подойди... вот сюда... сюда... У тебя в глазах
что-то.

Страницы: (37) :  <<  ... 13141516171819202122232425262728 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Но на джонках - ни души, ни малейших признаков жизни.
Мы сразу смекнули, в чем дело. Дожидаясь отлива, когда легче будет
поднять со дна тяжелые сети, китайцы улеглись спать в своих джонках. Это
было нам на руку, и мы живо разработали план нападения.
- Пусть каждый из твоих ребят прыгнет в джонку, - шепнул мне Ле Грант
с речного парусника. - А к третьей джонке пришвартуйся ты сам. Мы поступим
точно так же, и провалиться мне на этом месте, если мы не захватим по
крайней мере шесть джонок.
Мы разделились. Я положил "Северного оленя" на другой галс, обогнул
одну из джонок с подветренного борта, взял грот к ветру и, теряя скорость,
прошел мимо кормы джонки, почти вплотную к ней и притом так медленно, что
один из патрульных без труда спрыгнул в нее. Тогда я отвел "Северного
оленя" в сторону, забрал ветер и направил шлюп к соседней джонке.
До сих пор все было тихо, но вот на первой джонке, захваченной
парусником с реки Колумбия, грянул пистолетный выстрел, потом снова
послышался крик.
- Все пропало! Это они предупреждают своих, - сказал Джордж, стоявший
рядом со мной в кокпите.
Мы были уже в самой гуще джонок, где тревога распространялась с
непостижимой быстротой. На палубы выскакивали сонные полуголые китайцы.
Над тихой водой пронеслись предостерегающие крики и проклятия, кто-то
громко затрубил в раковину. Я видел, как справа от нас главный на джонке
обрубил топором швартовы и бросился помогать команде ставить огромный,
диковинный парус. Но слева, на другой джонке, китайцы еще только
высовывали головы наружу, и я, повернув шлюп, подошел к ней так, чтобы
Джорджи мог спрыгнуть на палубу.
Теперь уже все джонки обратились в бегство. Кроме парусов, они
пустили в ход длинные весла и рассыпались по всему заливу. Я остался один
на "Северном олене" и лихорадочно высматривал добычу. Первая моя попытка
оказалась очень неудачной, потому что китайцы выбрали шкоты, и джонка
быстро оставила меня за кормой...