Песня судьбы

Как на первом корабле - добрый молодец, и стоит он под ветрилом
шахматным"...

Фаина

Под шахматным ветрилом? Вот это я люблю.

Старуха

"На черных кудрях - шапочка заморская, а на статных плечах - кафтан
расписной. Щеки румяные, а губы - что малина"...

Фаина

Ну, кончай скорее.

Старуха

"Как завидел добрый молодец лебедь белую, загорелся весь. Говорит он
белой лебеди: а и станешь ли, лебедь белая, молодой женой добру молодцу? Как
сказалось, так и сделалось"...

Фаина (разочарованно)

Так и сделалось?

Старуха

"...Так и сделалось. Обернулась лебедь белая - чудной девицей -
раскрасавицей, ни дать ни взять - Фаина прекрасная. А и взял он ее за белы
руки"...

Фаина

Ах...

Старуха

"...И увез он ее за море, и поставил ей терем среди бела вишенья, и
постлал ей перину пуховую"...

Фаина

Молчи, старуха. Не знаешь новых сказок, так молчи.

Фаина опускается в кресле и бледнеет. Лицо у нее теперь простое, почти -
детское: лицо прекрасной женщины, которая устала и не хочет нравиться.
Тихо, никем не замеченный, входит Герман с кровавой полосой на щеке. Он
останавливается в самом темном углу, смотрит на Фаину сзади и слабо
отражается в зеркале. Но зеркало заслонено старухой, и Фаина не видит
Германа.

Фаина

Рассказала бы сама, да словами сказать не умею. А хорошая сказка: как
весна была, ветер плакал, а молодица на берегу ждала... И плывет к ней на
льдине такой светлый... так и горит весь, так и сияет... будто сам Иисус
Христос... Только вот - слов не подобрать... (Задумывается.) Верно, скучают
без меня парни... А мне их не надо. Никого мне не надо. Стояла над рекой, да
ждала... Люблю я свою реку, старуха...

Старуха

Река хорошая, полноводная...

Фаина (смотрит в зеркало)

Давай погадаем, как, бывало, гадала на Святках, - не увижу ли в зеркале
жениха? Только у меня тогда такого зеркала не было... Нет, не вижу...
Отойди, старуха: тебя только и вижу за собой. Какая ты старая, сморщенная...

Старуха (отходит)

Старая, дитятко, старая...

Фаина (всматривается)

Не обмани, зеркало: кого увижу, тот и будет жених. (Вскрикивает.)
Господи!

Старуха

Что ты, дитятко?

Фаина

Вот страшно, родная, вот страшно.

Страницы: (37) :  <<  ... 12131415161718192021222324252627 ...  >> 

Полный текст книги

Перейти к титульному листу

Версия для печати

Тем временем:

... Теперь между каменными плитами дорожек пробивались усики дикой петрушки и водосбора. Колодец среди двора зарос папоротником. Запущенные розы одичали; их длинные спутанные ветки тянулись по всем дорожкам. Среди букса алели большие красные маки. Высокие побеги наперстянки склонялись над травой, а бесплодные виноградные лозы, покачиваясь, свисали с ветвей боярышника, уныло кивавшего своей покрытой листьями верхушкой.
   В одном углу сада поднималась ветвистая магнолия с темной листвой, окропленной там и сям брызгами молочно-белых цветов. У ствола магнолии стояла грубая деревянная скамья. Монтанелли опустился на нее.
   Артур изучал философию в университете. В тот день ему встретилось трудное место в книге, и он обратился за разъяснением к padre. Он не учился в семинарии, но Монтанелли был для него подлинной энциклопедией.
   - Ну, пожалуй, я пойду, - сказал Артур, когда непонятные строки были разъяснены. - Впрочем, может быть, я вам нужен?
   - Нет, на сегодня я работу закончил, но мне бы хотелось, чтобы ты немного побыл со мной, если у тебя есть время.
   - Конечно, есть!
   Артур прислонился к стволу дерева и посмотрел сквозь темную листву на первые звезды, слабо мерцающие в глубине спокойного неба. Свои мечтательные, полные тайны синие глаза, окаймленные черными ресницами, он унаследовал от матери, уроженки Корнуэлла(*7). Монтанелли отвернулся, чтобы не видеть их.
   - Какой у тебя утомленный вид, carino, - проговорил он.
   - Что поделаешь...
   В голосе Артура слышалась усталость, и Монтанелли сейчас же заметил это.
   - Напрасно ты спешил приступать к занятиям. Болезнь матери, бессонные ночи - все это изнурило тебя. Мне следовало настоять, чтобы ты хорошенько отдохнул перед отъездом из Ливорно(*8)...